Сергей Галанин на #ZBfest: «Мужчина не на своем месте — это беда»

Пресс-конференция Сергея Галанина, прилетевшего в Севастополь на фестиваль «Золотая балка», чуть было не стала эксклюзивным интервью порталу ForPost: так получилось, что коллеги подошли чуть позже, и первые десять минут мы общались наедине. Сомнений в том, что вопрос об отношении к Севастополю и о грозящих ему санкциях гостю еще зададут, у меня не было. Не заставлять же человека повторяться? Поэтому я начала с другого.



«Спаси себя, и хватит с тебя»



- Сергей, вы сейчас выступаете с Гариком Сукачевым, вот и в Севастополь вместе приехали. Между тем в прошлые годы вы дважды из его коллектива уходили.



- Да я и сейчас от него ушел — он сидит в ресторане, а я вот тут.



- То есть это не были серьезные расхождения — просто поиск каких-то новых впечатлений?



- В первый раз мы расставались не очень хорошо, но через год опять стали играть вместе. За это время я сделал какие-то выводы для себя, Гарик, видимо, тоже. Сейчас другое: мы уже не расстаемся, каждый занимается своим делом, но иногда какие-то наши музыкальные мысли совпадают.



- Спрашиваю вот почему: в последнее время смотришь вокруг и видишь, что любой разрыв, а то и просто разногласие превращаются в непреодолимую пропасть. Это ведь неправильно? Можно иначе?



- После того, как мы опять стали работать вместе, «Бригада С» существовала еще три года, мы записали еще две пластинки... Это говорит о том, что каждый провел работу сам с собой. Вопросы-то ведь надо задавать себе, любимому, а не товарищу.



- Вот это прекрасная способность - задавать вопросы себе. В основном происходит иначе, отсюда и вражда до последней черты.



- Да, это проблема. Это же великая христианская истина - «спаси себя, и хватит с тебя». Если бы все спасали себя, больше спасать было бы некого. А поскольку мы все друг к другу с претензиями, всё остается на своих местах, к сожалению.



- А вам всегда удавалось этому правилу следовать?



- Нет, какое там. Я такой же больной человек, как и все вокруг. Вот сейчас, уже прожив какую-то жизнь, начинаешь что-то понимать. Но мы же все подвержены страстям, особенно рок-музыканты — без страстей вроде бы и рок-музыки никакой быть не должно! Вот и пытаешься как-то балансировать. Выдал страсть здесь — а потом пытаешься как-то взять себя в руки, успокоиться и ко всему остальному относиться более-менее беспристрастно и задавать вопросы не другим, а себе. А в песнях страсть нужна. И вообще все, что хочешь сказать, лучше говорить в песнях. Близким, конечно, я могу сказать и так. А когда некоторые наши товарищи начинают рассуждать на некоторые темы, которые витают вокруг, у них это не всегда умно получается. Песня — оптимальный вариант для музыканта. Или уж надо завязывать и идти тогда в разговорный жанр — или юмористом, или политиком.



- Вот как раз из-за политики-то в последние годы копья в основном и ломаются. А вас она как-то интересует?



- Меня интересует, но это не значит, что я хочу с высокой трибуны что-то кому-то доказывать. Если меня спрашивают, я отвечаю. Свое мнение я никогда не скрывал. Помню, после выхода пластинки «Чистота» у меня было интервью на РБК. Это был 2014 год, поэтому понятно, о чем почти сразу пошел разговор. Я еще тогда сказал — народ в Крыму и Севастополе сделал выбор, какие могут быть вопросы? Так что если спрашивают — мне скрывать нечего, я не стесняюсь. Но сам с этим к людям не лезу.

«На Украину ехать не хочу»



Как раз после этих слов подошли коллеги, и разговор пошел о Севастополе и предстоящем фестивале.



- Чего вы ожидаете от фестиваля «Золотая балка»?



- От любого фестиваля я ожидаю встречи с людьми. Нас несколько раз пытались сюда пригласить, но как-то все срывалось. Хотелось приехать, и вот такая возможность предоставилась. Будем играть, может быть не так долго, но программа хорошая, активная. Когда все на улице и все так молодежно, надо играть активные песни. Медленные, даже известные, вроде «Дороги в ночь», я не стал ставить в трек-лист. В этом выступлении им места нет. 45 минут, 10-11 песен, и все такие... ударные. Самая спокойная - «мы дети большого города». Хочется показать новые песни — в них сегодняшние мы, какой-то новый виток нашей жизни. Старые я всегда пою с удовольствием, но новое-то — оно же горит!



- Как вам кажется, люди придут на фестиваль в большей степени для того, чтобы попробовать крымские вина, или чтобы послушать песни?



- Думаю, все вместе. И все хорошо в меру — в меру крымских вин, в меру рок-н-рола. Фестиваль — это же праздник. На свежем воздухе послушать хорошую музыку, да еще выпить хорошего вина — здорово.



- Когда вы последний раз были в Крыму?



- В 2010 году — тогда Клим Шипенко снимал здесь фильм «Кто я?» с Сашей Яценко и Жанной Фриске в главной роли. Я там играл самого себя, мы там группой пели «А что нам надо» и играли за кадром песню «Ангел», которая здесь и писалась. Но завтра на фестивале ее тоже не будет, несмотря на то, что она практически родилась в Севастополе.



- Какие впечатления остались от города тогда?



- Здорово было — мы еще играли в каком-то клубе, то есть не только снимались в кино, но успели поиграть для хороших людей. Впечатлений было много, тем более что я с детства в Севастополе не был. В детстве я объездил все побережье — Евпатория, Севастополь, Алушта... У меня есть песня «Чай с лимоном», посвященная отцу, - это как раз о тех воспоминаниях. «Севастополь ждет нас в объятья свои...».



- А вы уже морально готовы к тому, что после приезда в Севастополь попадете в списки персон нон-грата?



- Да пес с ними, пусть составляют, что хотят, о чем вы? Я вообще удивлен, что меня раньше там не было.



- Это потому, что вы раньше в Крым не приезжали.



- Ну дело же не только в этом. У человека есть позиция, мы с Захаром хорошие приятели — я имею виду Прилепина. Моя позиция ясна, поэтому я удивился, что меня там не было. Сейчас буду — ну, слава Богу.



- Раньше рок-музыканты часто ездили на Украину. Сейчас концертов стало намного меньше. Для вас это серьезная потеря?



- Это потеря слушателей — там ведь есть нормальные люди, и очень жалко, что мы сейчас не общаемся. Но ехать я не хочу. У нас было несколько предложений в 2014-2015 году, но я сказал директору, что не поеду. Хотя звонят люди хорошие, наши товарищи. Но я не могу петь, если буду каким-то зажатым. А раскрепоститься, веселиться, радоваться я там не смогу. Как можно радоваться, когда такое произошло? Тогда ведь еще Одесса была, не забывайте. Вот написал песню «Ромео и Джульетта» в память об этих невинно убиенных людях. И песня «Рай» на пластинке «Чистота» тоже про это ситуацию. Это как раз то, о чем мы с вами говорили — я стараюсь выражать песнями свое отношение к тому, что происходит вокруг.



- Что для вас Севастополь?



- Великий город. Чего тут только нет, все здорово, все интересно. Есть и радость за то, что все прошло так, как прошло.



«Никакой мир мы не спасём»



- Песни для вас — образ жизни или работа?



- Это точно не работа. Для меня радость, если то, что я делаю, кому-то интересно, если это кому-то помогает. А иногда песня и спасает жизнь. Мне о двух таких случаях рассказывали. Человек ночью уснул за рулем и уже ушел через встречку, но тут, как он говорит, зазвучала моя песня, и он очнулся. Уже ради этого ее стоило написать.



- Ваше имя значится в числе принимавших участие в работе над альбомом Гарика Сукачева «Мой Высоцкий». Высоцкий для вас что-то значит? Это ваша история?



- Странное дело — я не помню, чтобы я в нем участвовал. Надо Гарика спросить — думаю, он меня по старой памяти включил. Но Высоцкий для меня многое значит. Без него не проходит ни одна какая-то дружеская встреча. Слушал я его с детства — у моего отчима он все время на магнитофоне крутился, причем вперемешку с Вилли Токаревым. Для меня это нонсенс, но люди вот так слушают музыку — вот вам Rammstein, а вот Лолита Милявская. И, может быть, это и правильно — я еще не могу пока разобраться. И в итоге я слушал Высоцкого много, но как-то недопонимал. Потом меня накрыло битлами, роллингами и прочей рок-н-рольной братией, и уже было опять не до Высоцкого. И вдруг после института, как-то уже спокойно, начав общаться с Никитой Высоцким, я начал к нему прислушиваться и понял, что это так здорово можно играть! Мы играем две его песни - «Лирическую» и «Дом хрустальный». Вторую мне предложили спеть, когда мы готовились к «Своей колее». Песни же Аксюта с Первого канала выбирает. Я сказал - «Юра, да это же не моя песня! Она классная, но не моя!». А потом понял, как он прав. Она меня так зацепила! Мы ее сделали в своем движении, в таком гранжевом. Любая песня Высоцкого вообще может быть блюзом.



- Рок-музыканты часто хоронят рок. Как вам кажется, он жив?



- Пока мы живы, и он жив в какой-то степени. Вот мы сейчас играем новую песню - «Блюз-шапито». Получился тяжелый блюз — мы такого вообще никогда не играли. И первый же коммент на эту песню - «а все-таки рок жив!». А посмотрите на Гарика сегодня, и вы поймете, жив рок или нет. Так что пока мы живы, и он жив. А что будет дальше, я не знаю. Сомневаюсь, что он будет вечной музыкой — думаю, электроника и цифра все-таки сметут нас когда-нибудь к чертовой матери.



- А ваши сыновья ваши песни слушают?



- Да, без фанатизма, но слушают, и им нравится.



- То есть конфликта отцов и детей у вас нет.



- Периодически бывают локальные конфликты. Это и моя проблема — есть какой-то момент несдержанности. Потом я каюсь, извиняюсь — я умею извиняться, это неплохое мое качество. Надо уметь признавать свои ошибки. Проблема многих из нас в том, что мы понимаем, что обос...сь, но не признаем этого. Начинаем выкручиваться, переворачивать все с ног на голову, а это неправильно. Так что дети меня слушают, и мои песни нам, в общем-то, общаться помогают. Дети видят в своем папке интересного человека, и это здорово.

Мы ведь для чего все это делаем? Конечно, никакой мир мы не спасем — в этом я согласен со многими известными людьми, начиная с любимого мною Петра Николаевича Мамонова. Искусство мир не спасет, это наивняк, романтика. Но все-таки ты имеешь возможность при встрече с людьми как-то немножко их зажечь. Ведь любая профессия — творческая, надо просто найти в ней зерно, влюбиться в нее с головой. Поэтому найти себя — это очень важно, особенно для мужчин.



«Всё!»



- Как вы отдыхаете этим летом?



- На даче, в Подмосковье. Я люблю свою дачу, люблю сосны, которые сам посадил.



- А как форму поддерживаете? Занимаетесь спортом?



- Вообще никак! Правда, хожу плавать. Концерты, плаванье, ну и на даче всегда есть какая-то небольшая работа, некое движение. А вот так, чтобы я ходил в качалку или бегал — нет. Как говорил Уинстон Черчилль — устал стоять, присядь, устал сидеть, приляг.



- Какие у вас планы после выступления в Севастополе?



- Сразу отсюда мы улетаем в Нижний Новгород, на фестиваль «Рок чистой воды». Там тоже замечательная компания, тоже все на открытом воздухе. А потом — домой, заниматься всякими дачными делами. Я люблю это. А вот осенью мы с Гариком дозавершаем историю «Бригады С». Поедем в Минск, дальше в планах Уфа, Казнь, Оренбург, по-моему, Ижевск. И потом Гарик хочет этот проект закрывать. Но мы его закрываем уже второй год подряд и никак не можем закрыть. Может быть, еще что-то запишем.



- Есть в вашей жизни что-то, что хотелось бы изменить, какие-то поступки, о которых вы жалеете?



- Ну конечно, есть. И больше всего это относится к ушедшим папе с мамой. Вспоминаешь и думаешь, что надо было что-то в наших отношениях изменить. Отношения были прекрасные, но я понимаю, что этого мало, что чего-то не хватило — недоговорили, недообнимались. Думаю, у многих такая ситуация — мы живем в суете, а жизнь-то ведь очень быстро летит.



- У вас было желание, чтобы дети занимались музыкой?



- Главное — чтобы дети нашли себя, чтобы им было интересно. Когда человек увлечен чем-то, он добрее, от него и другие заряжаются. Это очень важно, особенно для мужчин. Мужчины гораздо слабее внутренними ресурсами, внутренним стержнем — я об этом говорю последние пять лет, сделав вывод из себя, любимого. Поэтому если мужчина не на своем месте, то это беда. Он просто портит атмосферу вокруг, он неуправлемый, он нытик.

- А как вы нашли себя?



- Да это везение какое-то. Я занимался музыкой в школе — я не знал, что это будет профессией, но я знал, что всю жизнь буду приходить с работы и играть на гитаре дома. Или в «красный уголок» пойду и там для людей поиграю. Я всегда понимал, что она всегда будет в моей жизни. И то, что она стала профессией — большое счастье для меня.



- А кто-то из ваших родных был музыкантом?



- Матушка всю жизнь работала в детском саду музыкальным руководителем, пела детские песенки, хотя была без музыкального образования. А вот моя двоюродная сестра Наташенька закончила Горьковскую консерваторию. Она, кстати, и поставила мне первый раз группу «Битлз», сказав, что это «Роллинг стоунз». Она же классическая девочка. Спросила у ребят во дворе, они ей сказали. Я послушал — круто! А потом оказалось, что это «Битлз». Вообще детям надо ставить хорошую музыку — не настаиваю на той, что слушал я, но вообще хорошие книги, хорошая музыка — это важно.



После этого Сергей Юрьевич для нас немного спел, а напоследок сформулировал свое понимание счастья:



- Надо искать себя, идти к своей мечте. И тогда ты будешь в каком-то смысле счастливым человеком. Счастье — это очень простая вещь. Здоровье твое и тех, кто рядом, любимое дело и любимые люди. Всё!



Ольга Смирнова

фото автора