Севастополю посчастливилось принять балетмейстера с мировым именем Олега Виноградова, а Виноградову повезло с Севастополем, где нашлась благодарная публика. Турне его танцевальной группы на Крымский полуостров организовал Фонд «Ялтинский международный экономический форум».
Встреча с таким человеком – всегда удача. Тем более, когда он говорит откровенно о самом дорогом.
Мы говорили с Олегом Виноградовым в гримёрке Севастопольского центра культуры и искусств всего 15 минут перед началом спектакля «Виват, Балет!». За окном шёл холодный дождь, и Олег Михайлович, закрыв ставни распахнутого окна, устроился на кожаном диване.
– Вы родились в 1937 году. Страшное время. Перелом в стране.
– Да, но тогда я это не осознал и не мог.
– Конечно, вы только на свет появились. А когда война пришла, вам было 8 лет. Что помните?
– В памяти осталось, как уже в последнем эшелоне, уезжавшем из почти осаждённого Ленинграда, нам удалось семьёй выехать в эвакуацию — в Кировскую область, в город Яранск. Это самая глушь. Это те места, куда вёл поляков Сусанин. И мы там долгое время скитались, как все эвакуированные.
.jpg)
Троицкий собор в Яранске
– Но деревню вы обожаете, верно?
– Верно. Мои предки все из крестьян. Из середняков и крупных. Я живу теми ощущениями, которые были в деревне: теми ароматами, запахами, теми традициями, которые были заложены в нашей семье крупных обеспеченных середняков. Мы работали всей семьёй. И все 12 детей моей бабушки с 7 лет ходили за скотиной, жали, вязали.
Голод и крысы
– Какая это была жизнь?
– Жизнь была очень сложная. Но если ты работаешь, то всё хорошо. Если у тебя есть руки, то всё замечательно. Если ты не дурак, то ты умница. И в этом смысле всё было нормально.
– Но жили без излишков, простыми вещами обходились?
– Мы были обеспеченными, мы были богатыми крестьянами, у нас всё было.
– А в эвакуации?
– В эвакуации не было ничего. Был голод. Были крысы. Поганки собирали, хлеб из отрубей. Это были лишения. И так было в послевоенные годы. Мы выросли в голоде, мы всё время хотели есть. У нас были одни ботинки на троих детей. Мама работала. Отец погиб на фронте сразу же в первый месяц войны. И мать всё вытащила на себе, дала всем образование. И это было счастливое время. Я вырос в Советском Союзе во Дворце пионеров, я там стал тем, кем стал. Там заложили в меня все хорошее. Дворец пионеров – это самая большая радость в моей жизни.
– А страшнее войны что-то видели?
– Войны я не видел. Последствия войны были страшными. Совершенно страшными. Когда приходили похоронки, когда приходили искалеченные и раненые отцы, сыновья. Когда кто-то не возвращался. Отец наш не вернулся. Мы ждали его долгие годы: он сначала числился пропавшим без вести, а потом мы получили похоронку. Это было страшное время. Это коммунальные квартиры, это лишения. Но была такая радость, что мы живём. И всего этого не замечали. И учились, жили, работали так до конца 60-х. Но уже тогда все понимали, что страшнее войны ничего быть не может.
Троица
– Вы сказали, что традиции в вас заложили в деревне. А что самое главное сформировало вас тогда?
– Самое главное — это совесть. С самого раннего детства. Ответственность за свои поступки. И трудолюбие. Это всё то, с чем я сталкивался во всём мире, во всех процветающих странах, где мне пришлось бывать. Где жизнь намного лучше, чем у нас. И где эти главные заповеди соблюдаются: труд, совесть и ответственность за то, что ты делаешь.
.jpg)
Ленинград 1960-х годов
– Как вы в послевоенные годы принимали решение заниматься искусством, когда нужно было страну из руин поднимать?
– Я учился в школе и занимался во всех кружках во Дворце пионеров: и спорт, и музыка, и хоровое пение.
– Это в Ленинграде?
– Да, в Ленинграде. Именно поэтому я стал художником. Я учился в изобразительном центре искусств. Я пел, танцевал. Отсюда увлечения всем.
– Тогда вы могли, например, спортсменом стать: футболистом или хоккеистом.
– Совершенно точно. Я был чемпионом страны среди юношей по прыжкам в высоту, я серьёзно занимался лёгкой атлетикой. Потом я стал фанатом парусного спорта, с 9 лет занимался в яхт-клубе. Но я «заболел» навсегда только балетом, когда увидел эту красоту, красоту женщины, красоту природы человеческого тела. И до сих пор я влюблён в эту профессию, потому что она самая красивая.
– А что это был за балет, после которого вы «заболели»?
– Это были занятия в хореографической студии. Там упражнения, которые делали мальчики и девочки, превращались в необыкновенные композиции, танцы и выступления на сцене. И когда впервые увидел полный балет на сцене Мариинского театра, всё! Для меня больше ничего не существовало. Потому что я понял, что это самый красивый вид искусства. Это единственный вид искусства, который усовершенствует гениальную природу человеческого тела.
.jpg)
Олег Виноградов поднялся с дивана: расправил плечи и стал в балетную позицию. Я сделал то же самое. А через минуту мы снова уселись на диван напротив друг друга.
– Он её делает ещё красивее, – продолжает Виноградов. – Потому мы все – и вы, и я – рождаемся косолапыми, стоим на земле. А балет заставляет нас тянуть лопатки и приобрести осанку. Ногу косолапую вывернуть и сделать её длиннее. Мышцы сделать длиннее. Вы балерину всегда узнаете в толпе, потому что она – чудо.
Избежать уродства
— Почему-то пришла аналогия с армией, строем солдат. Они тоже вынуждены приобрести осанку.
— А вы знаете, как армия, военные, морской корпус, как они любили балет. Они на каждый спектакль из Кронштадта на катерах в шторм, в любую погоду. Не пропускали ни одного спектакля в Мариинском театре. Это было преклонение перед этой красотой, особенно преклонение перед женской красотой. И это должно быть и сегодня. В балете нет ни одного некрасивого положения тела. В классическом балете. В современном балете может быть что угодно: могут голую попу показать или танцевать голыми. Но это не наше.
.jpg)
— Путешественник, православный священник Фёдор Конюхов говорил мне, что он горбится не потому, что спортом не занимался, а потому, что грехи давят. А в балете, выходит, что грехов не видно?
— Совершенно верно. Конечно, все мы грешные, но грехов не видно. Потому что мы знаем, как избежать уродства. Понимаете, в балете нет ни одной позы в фас на публику, потому что это плоско. Всё немножко в повороте. Сразу появляется трёхмерное изображение, как скульптура.
Просишь, а Он даёт
— Говорят, если человек талантлив, то он талантлив во всём. Вы согласны с этим?
— Это как кому господь подаёт. Мне подал очень много. Но он посылает только тем, кто трудится. Тем, кто верит в него.
.jpg)
— Вы верите с раннего детства?
— А как же. С раннего детства. Вся моя семья. С бабушки. Я же не знал, что это такое. Но вот в эвакуации, в этих жутких условиях, когда бегают крысы по потолку, а спали мы по 8 человек на одной кровати, если она была, бабушка молилась. Я слышал, что она всё время кого-то просила. Я не знал, кого она просит. А потом я стал просить, но не знал, кого просить. А потом уже просил, чтобы родители были здоровыми, чтобы сдать экзамены в школе, и потом, чтобы поступить в училище. А он давал. Ты просишь, а он даёт. И ты веришь в него. А ведь все у него просят, просят и просят только. А потом пришло в сознание, что тебе даётся, а ты-то что? И я понял, что надо отдавать. Отдавать людям, делать добро, нести красоту, детьми заниматься – учить детей.
— Молились богу, а к какому святому обращались?
— Я верю во всех святых, но больше всего меня сопровождают те, кто в путешествиях. Это Николай Чудотворец. Я был в Греции в этом храме, где он был, в городе, по которому он ходил.
Монашки
— Фаина Раневская как-то сказала, что талант, как прыщик, может вскочить, у кого угодно: может у трудяги, может у бездарности, может у талантливого человека. Вы что об этом думаете?
— Я не знаю, талантлив я или нет. Я хороший крепкий ремесленник. Я мастеровой. Гений – он один на миллион. А я чувствую себя мастером своего дела, которое я знаю, как делать. Ненавижу жуликов, охочусь за ними и уничтожаю.
.jpg)
— Это правда, что в балете, если ты не съешь, то тебя съедят?
— Нет. Конкуренция существует везде и всюду. Она должна быть, но не в такой степени. И многие небылицы, которые слагают в отношении девушек в балете, – это чушь собачья. Они бОльшие монашки, чем все о них думают. И в этом смысле балет – одно из самых чистых искусств. Всё в труде.
— Вам когда-нибудь было стыдно за то, что вы сделали в балете?
— Пока нет.
Цена образования
— Что самое сложное в балете?
— Образование. Причём не только в балете, а в жизни. То образование, которое сейчас есть в России, к сожалению, оно не то. Мы, живя в Америке, когда ребёнку исполнилось 7 лет, поняли, что учиться там нельзя. Начальной средней школы там нет. Помня о нашей школе, мы вернулись сюда. И было полное разочарование. И вот глава книги, которую я дописываю, которая будет скоро издана и презентована в Севастополе, будет об этом. О 10 годах, как я вернулся, услышав призыв Путина «соотечественники возвращайтесь». И я вернулся. Не могу сказать, что меня здесь ждали с распростёртыми объятиями. Это не так. Но по поводу образования было полное разочарование. Оно потеряно.
.jpg)
— Мой учитель математики в школе говорил, что образование это то, что останется у вас в голове, когда вы забудете то, что выучили.
— Абсолютно правильно. Гениальные слова. Всё забывается, а остаётся только культура и воспитание.
Сергей Абрамов
Фото: Пресс-служба Фонда «Ялтинский
международный экономический форум»,
tikho.narod.ru
Обсуждение (1)
Олег Виноградов - выдающаяся личность, талант.
После просмотра его не менее выдающегося и впечатляющего
балета сами собой возникли несколько вопросов.
Под громким названием Центр культуры и искусств кроется абсолютно не приспособленное для такого уровня выступлений помещение с его старой, убогой маленькой сценой.
Севастопольская театральная публика, извините за выражение, "изголодавшаяся" за высоким искусством приняла балет Виноградова на ура и вполне заслужено.
Неужели в городе не нашлось более достойного помещения для артистов такого уровня?
Виноградов как человек культурный и деликатный пожелал что бы в Севастополе открылся наконец- то театр оперы и балета.
Проблема в том, что в городе нет нормальной сценической площадки для выступления мастеров такого высокого уровня.
Планируется постройка многих памятников, всевозможных Парков ( с целью прихватить севастопольской землицы),ряд других затратных проектов, многие из которых просто навязаны и абсолютно не нужны городу, на некоторые приезжает даже сам пан министр культуры, а сценической площадки нет - видно это не дело министра культуры и его министерства...